Мрачное объятие демона - Страница 70

Оливия почувствовала, как напрягся Ристан, а его глаза загорелись мерцающим серебром, что напомнило ей о том, кем он был. Ее все еще удивляло, что она не испытывала ни тревогу ни панику от осознания того, что ее похитил Демон.

Нет, на данный момент ей хотелось, чтобы тот заставил уйти Адама, и они смогли бы продолжить то, на чем остановились.

Ристан снова улыбнулся и еще раз приник к ее губам, а затем прошептал ей на ушко.

— Я воплощу твою фантазию в реальность, красавица, — пообещал он.

Оливия ахнула и с удивлением посмотрела на него, но не решилась спросить, как он узнал о ее грезах. Казалось, что он знает очень многое о ней. Как например о книгах, которые были у нее дома в кабинете. Интересно сколько раз он побывал в ее квартире?

Она постаралась снова поймать равновесие, но обнаружила, что колени не могут удерживать вес, но Ристан то скрыл от Адама, придержав ее и улыбаясь с высоты своего впечатляющего роста.

Он плавно скользнул руками ей на талию, теснее прижимая к себе, но Оливия повернулась, чтобы продолжить путь вниз по коридору, и подальше от него.

Оливия была так занята мыслями о реакции своего организма, в том числе и о всепоглощающих эмоциях, которые он вызывал, что забыла о том, что дорожка была скользкой и чуть не приземлилась на задницу.

Ристан с легкостью ее поймал и вместо того, чтобы просто помочь ей встать, он поднял ее и понес по скользкому пути. Сначала она сопротивлялась, но это было бесполезно, потому что Ристан только крепче прижал ее к себе.

— Перестань сопротивляться, — предупредил он, шлепнул ее по попке и легко продолжил путь, уверенно ступая по склизкому, покрытому водой каменному полу катакомб.

— Я могу идти, — раздражалась она.

Как чертовски неловко. Он нес ее, словно она была ребенком. Возмущение по этому поводу опалило ее щеки, а тело горело от его прикосновений.

— Я не смогу указывать направление в таком положении, — продолжила она, пытаясь спуститься, пока не начала делать что-то глупое, находясь в такой близости к нему.

Как, например, повернуть голову и понюхать его уникальный запах, который дразнил ее чувства даже сейчас. Было ощущение, что у него одеколон с афродизиаком и у него прямая связь с ее яичниками.

— Можешь, — сказал он и крепче обхватил ее тело, словно защищая.

— Я бы предпочла идти сама, — продолжала она.

— Я бы предпочел погрузиться в твой сладкий цветок, — размышлял он хриплым голосом, — Я могу отправить Адама и позволить этому случиться, — предупредил он, — Мои яйца становятся похожими на смурфов, поэтому сиди тихо иначе я не понесу ответственность за свою неспособность сопротивляться желанию тебя трахнуть.

Оливия сглотнула, и ей с трудом удалось спрятать улыбку, которая появилась от осознания, что он реагировал на ее тело, также как и она на его.

Оливия не была уверена, должна ли она быть в таком восторге от того, что у него синели от нее яйца. Все было просто, она была в восторге.

Ристан хотел ее, и Оливия начала думать, что либо у него была та же проблема с тем, что она не могла потушить пожар, который разгорался между ними, либо он просто потешался над ней.

Она указала пальцем на дальнюю стену слева, и Ристан пошел в том направлении. Она прикоснулась рукой к тому месту на стене и считала слегка выступающие бугорки, которые оставили строители в качестве указателя направления для всех кто пользовался катакомбами.

Судя по тем материалам, в которых она копалась, пока работала библиотекарем, этот проход принадлежал к одному из первых кланов и не использовался где-то с 19 века

Гильдия тогда решила, что запутанные переходы катакомб помогут смутить врага, поэтому эта часть наилучшее место для всего что кланы и гильдия хотели бы спрятать. Они никогда даже не предполагали, что Гильдия разрушится изнутри.

Они никогда не предполагали, что Гильдия будет скрывать кого-то типа Синтии и Адама или кто-то из своих переметнется на другую сторону.

Война была ужасна, и пока они шли по переходу, Ристан рассказал еще немного, почему Синтия была в Гильдии. А вот почему Адам последовал за ней, было немного запутанным.

Кирос, однако, был магом, или, по крайней мере, он обратился на сторону магов. Как они это провернули, было неизвестно и теперь не имело значения.

Оливию снова опустили на ноги, когда пол стал суше, и она смогла думать о чем-то еще помимо прикосновений Ристана. Они приблизились к музыкальной комнате, как часто называли ее дети.

Оливия замерла на полпути, когда события ночи снова всплыли у нее в памяти и от случившегося захлестнули эмоции. Ее первая драка и первое убийство произошли в ту ночь, тогда же начались и пытки для того, кто стоял позади нее.

Ристан провел рукой вверх по ее руке, и Оливия позволила ему проникнуть в разум, чтобы ощутить ее чувства вины, предательства и смущения. Она неохотно показала ему, какого это быть на ее месте. Оливия позволила ему ощутить чувство ужаса, когда ее попросили предать его и Олдена.

Затем она вспомнила леденящее душу убийство ребенка, которое произошло на ее глазах, и закрылась. Словно переключателем, она перекрыла чувства и повернулась, чтобы посмотреть на него, стараясь удержать слезы, которые грозились пролиться из глаз.

— Здесь больше никого нет, — тихо сказал Ристан, и чтобы доказать ей, что он говорит правду, толкнул дверь.

Оливия сглотнула и пошла вперед. Сердце учащенно билось, когда она прокручивала в голове все произошедшие события в комнате. Все было на своих местах.